Почему вам обязательно нужно попробовать дыхательную технику,
которая отправит вас в трип – без наркотиков

Вечеринка началась, как и сотни других вечеринок. Примерно сорок женщин и двое мужчин собрались под предлогом «попеть ом на выходных» на сезонном велнес-мероприятии на втором этаже лофта Woom Center на Бауэри. Я стала неожиданным «плюс-одином», которого заманили обещанием комбуча в неограниченном количестве и изысканным веганским фуршетом.

В течение первого часа я бодро потягивала напиток и завязывала знакомства в напоминающей хип-кафе комнате, несколько раз громко любопытствуя, когда же прибудет еда. Наконец, сногсшибательно красивая длинноволосая пара, одетая в струящиеся брюки и восточные украшения, подала нам знак следовать через дверной проем в зал без окон, озаренный свечением розовых гималайских соляных ламп. Мы разместились на йога-матах, и дуэт – основатели Woom Center Дэвид и Элиан Зах-Шемеш – блаженно преклонили колени перед фалангой огромных гонгов.

Поедим ли мы здесь?

Не поедим. Они объяснили, что это будет звуковая медитация, которая включает в себя семь минут холотропного дыхания – техники, разработанной в 70-е чешским психиатром доктором Станиславом Грофом, одним из самых ранних исследователей ЛСД и терапевтического воздействия психоделиков на психику (это актуальная тема, благодаря многочисленным постам в твиттере о недавних исследованиях, посвященных антидепрессивным и успокаивающим преимуществам псилоцибина, ингредиента галюциногенных грибов, для онкобольных).

Когда федеральное правительство запретило такие исследования в начале 70-х, Гроф, работавший в то время в США, остался без финансирования. И вот вместе со своей женой Кристиной он задался целью разработать альтернативу без наркотиков – она и стала техникой дыхания, усовершенствованной в Эсаленском институте в Биг Суре (понятное дело), со звуковым сопровождением. Называется эта техника греческими словами holos, что означает «целое» или «целостность», и trepein, означающее «движение к».

При чуть более глубоком и быстром вдохе и выдохе одинаковой длины, объяснил Зах-Шемеш, практикующие могут войти в измененное состояние сознания. Правильная практика, объяснила Элиан, длится в течение трех часов. «Она может быть невероятно глубокой, – сказала она. Холотропное дыхание дает доступ к недоступным в нашей повседневной жизни областям психики, а также к коллективному бессознательному и единству всего и всех, подобно тому, как это происходит в психоделическом опыте или опыте, полученном на церемониях с использованием веществ растительного происхождения.

Люди описывают широкий спектр физиологических, эмоциональных, психических и духовных переживаний, которые слишком грандиозны, чтобы их можно было четко обозначить словами, и которые способны двигаться из полученного в прошлом личного травматического опыта в регрессии в прошлые жизни, в проживание универсальных истин, встречи с божественным началом и многое другое». Даже такой сокращенный формат сессии, как она выразилась, «успокаивает постоянную болтовню скачущего, как обезьяна, ума». Учитывая развившуюся в последнее время привычку, которую можно охарактеризовать, как обезьянью манию бесконечно просматривать политические новости, я был готов что-то делать со своим умом.

Нам сказали надеть повязки на глаза и начать хором распевать традиционный «ом» – и, импровизируя, переиначивать его на свой лад, изменяя тональность, добавляя согласные. (Это ощущение поднимает настроение, уже одно только это достойно целой истории.) Как только начался холотропный процесс, я вдыхала и выдыхала относительно медленно, по несколько секунд, даже когда вдохи и выдохи вокруг меня ускорились. Затем я попыталась не отставать. Я ощутила щекотание в конечностях, и спустя некоторое время они будто испарились. Несколько раз я чувствовала головокружение, как перед обмороком. Справа друг, пригласивший меня сюда, разразился приносящими облегчение рыданиями.

Затем, когда прогремели гонги и нам сказали дышать как обычно, произошло нечто странное. Я получила свою долю звуковых ванн – и окунулась в ту эру университетских шалостей с разными химическими веществами, интересными доктору Грофу. Но никогда прежде я не видела ни вращающейся фиолетовой цветочной мандалы, возникшей передо мной, ни образа лица моей матери такого же фиолетового цвета, которое появилось в центре этой мандалы. Как только это случилось, я поняла, что моей задачей (и давненько) было восстановить с ней связь.

Точечно я пережила воспоминания о своем бывшем и о нашей любимой собаке, сладостно-горькие, но не разрушительные, как будто я просто освобождалась от них. Каждый раз, когда это случалось, материализовывался, будто телепатически мною вызванный, один из Зах-Шемешей (я чувствовала их) и играл на музыкальном инструменте прямо над моей головой – это были колокольчики, возможно, диджериду, посылая волны желтого света (я видела это, клянусь) в пространство моего осознания.

Великие идеи о том, что я могла бы сделать со своей жизнью – с точек зрения, с которых я ее никогда раньше не рассматривала – становились очевидными вместе с новыми голубовато-фиолетовыми узорами. Все это чувствовалось восхитительно – как это описать? – будто купание в водопаде кристальной жизненной силы или купание среди лесов в «Фантазии». Или что-то в этом роде.

К тому времени, когда все завершилось, прошел час. Мы медленно сели и провели 10 минут в групповом обсуждении нашего опыта – грандиозного во всех смыслах. Я пообнималась и обменялась телефонами с моими соседями. Поделилась с другом откровениями о своем жизненном пути, и мы договорились о заговоре с целью исправить ошибки администрации Трампа. Никогда раньше я не чувствовала себя настолько светлой, прекрасной и спокойной, никогда не ощущала такой счастливой уверенности в том, что я нашла в этом мире смысл. Меня даже не волновало, что ужин был готов.